Иван Грозный во всех подданных, будь то бояре или простой люд, видел только холопов, обязанных беспрекословно повиноваться его воле. «Мы своих холопов жаловать и казнить вольны» — так писал он своему бывшему сподвижнику воеводе князю А. Н. Курбскому, бежавшему в Литву от ужасов террора и кровавых казней, ставших обычным явлением при Иване Грозном.
Жестокий царь тяготился независимостью и относительной самостоятельностью удельных князей. Среди них были его дяди, братья отца: Юрий Иванович (земли в Дмитровском, Рузском, Каширском и других уездах), Андрей Иванович (Старицкое княжество), а также князья Бельские, Воротынские, Мстиславские и другие. Остатки прежних вольностей сохраняли Новгород и Псков (см. Вече, Новгородская феодальная республика], В подавлении боярской «крамолы», защищавшей привилегии княжеской аристократии, в установлении деспотичной власти царя и сыграла свою роль опричнина, занявшая важное место в политической жизни страны, развитии ее государственности.
3 декабря 1564 г. Иван Грозный вместе с семьей покинул Кремль и через месяц прибыл в Александрову слободу, к северу от Москвы. Отсюда он направил митрополиту Афанасию и московскому черному люду грамоты. В первой царь писал о своем «гневе» на «государевых богомольцев», бояр, приказных начальников и прочих за их неправды и измены. Во второй заявлял посадским людям, чтобы «они не опасались; на них он не гневается и опале их не подвергает».
5 января делегация москвичей, приехавшая в слободу, просила царя вернуться в столицу, вершить дела государства по-прежнему. Тот согласился, но поставил условия, В особое ведение (опричь — кроме), своего рода удел, он забирал ряд земель на богатом севере страны, на юге и в центре, часть Москвы; здесь — свое опричное управление: Боярская дума, приказы, опричное войско из верных ему людей.
На остальной части государства сохраняются старые порядки с прежней Боярской думой, приказами; это земщина во главе с боярами. Начался «перебор людишек» — с опричной территории помещиков и вотчинников выселили «в иные городы» вместе с их семьями, крестьянами и холопами, Все это сопровождалось обманом и насилиями, грабежами и убийствами. Царские «кромепши-ки» (так их назвал Курбский) безжалостно расправлялись с неугодными царю и им самим людьми, многих ссылали. Особенно пострадали сторонники Владимира Старицкого, у которого отобрали родовой удел и выделили взамен Дмитров и иные земли.
На Земском соборе 1566 г. часть депутатов-дворян просили отменить опричнину. В ответ царь казнил до 200 челобитчиков. Та же участь постигла нового митрополита Филиппа, из рода московских бояр Колычевых. Он сменил Афанасия, покинувшего митрополичий престол весной того же года, и Германа Полева, пробывшего на нем два дня (выступил против репрессий опричников). Человек незаурядный, с сильным и властным характером, прекрасный организатор (при нем в Соловецком монастыре развернулось обширное строительство, кипела хозяйственная жизнь), Филипп бесстрашно выступил с обличениями царя и «кромешников» в Успенском соборе Московского Кремля:
— До каких пор будешь ты проливать без вины кровь верных людей и христиан? Подумай о том, что хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками.
Уговоры царя (чтобы владыка «в опричные дела не вмешивался») не помогали, и однажды во время литургии в том же соборе ворвавшиеся туда опричники сорвали с митрополита святительские одежды и свели с престола. Послушный царю Освященный собор (собрание высших иерархов церкви) в ноябре 1568 г. лишил Филиппа сана митрополита. Его сослали в тверской Отроч монастырь, а вскоре, во время похода царя на Новгород, туда прискакал Малюта Скуратов, царский любимец и палач, и удушил смелого мученика.
За этими событиями последовали новые казни виднейших бояр. Владимира Стариц-кого царь заставил принять яд, ликвидировал его удел; затем устроил страшный погром Новгорода Великого (1570).
Своей опричниной с ее кровавыми действиями Иван Грозный, несомненно, достиг укрепления режима личной, неограниченной власти. Народ заплатил за это страшную цену — разорением, обезлюдением страны. В России 70 — 80-х гг. разразился настоящий хозяйственный кризис, выразившийся в запустении сел, деревень, городов, гибели огромной массы людей, бегстве многих на окраины, страшном голоде. Крестьяне убивали дворян, особенно опричников, жгли господские имения, крепостные документы, не платили налоги, не исполняли повинностей.
Историки, читающие документы той поры, часто встречают такие записи: «пустоши, что были деревни», «пашня лесом поросла». Запустение земель приняло страшные размеры: в новгородских и псковских местах, близких к ливонскому фронту (см. Ливонская война), в распашке осталось только 7,5% прежде обрабатываемых земель, в Московском уезде — 16%, сходная картина наблюдалась и в других районах. Во много раз выросли налоги; «взяв однажды налог, — по словам Курбского, — посылали взымать все новые и новые подати».
Страна стояла на грани катастрофы. После позорного поражения опричного войска и сожжения Москвы крымскими татарами в 1571 г. (победу над ними одержало земское войско М. И. Воротынского) год спустя царь заявил об отмене ненавидимой народом опричнины и даже запретил под страхом сурового наказания упоминать само это слово. Однако она не ушла в прошлое окончательно: по одной версии, царь ее временно восстановил три года спустя; по другой — и не думал ее уничтожать: она до его кончины существовала под именем «двора».
С помощью опричнины Иван Грозный подавил всякую оппозицию, ликвидировал очаги какого бы то ни было удельного сепаратизма, остатки самостоятельности и независимости в словах и действиях.
Главная