В 1913 г. в России широко отмечалось 300-летие царствующего Дома Романовых — династии, безраздельно правившей страной на протяжении трех веков. Празднование продолжалось едва ли не весь год. Императорская семья посетила знаменательные для истории царского рода места — Москву, Кострому, Нижний Новгород, Ростов Великий... В церквах торжественно провозглашалось «многие лета», по городам и селам звучали величественные слова гимна: «Сильный, державный... царствуй на радость нам... царствуй на страх врагам». Ничто, казалось, не предвещало близости той роковой для трона и династии черты, за которой были отречение Николая II, а затем гибель царя и его семьи. Все предвоенное пятилетие было временем наивысшего, последнего взлета Российской империи (см. Капитализм в России, Россия на рубеже 19 — 20 в.в.).
Однако история не отвела России необходимых лет спокойствия и мира — ни внешнего, ни внутреннего. При высоких темпах развития российское общество представляло собой к тому времени клубок противоречий — экономических, социальных, политических, тормозивших модернизацию страны. Вступив в первую мировую войну, старый режим не смог справиться с военным бременем, а главное — обеспечить внутренний мир в стране. Монархия пала. Мирное эволюционное развитие страны в очередной раз — после 1905 года — сменилось революционными потрясениями, вовлекшими страну в пучину гражданской войны (см. Февральская революция 1917 г., Октябрьская революция 1917 г.). Тому было много причин. Несомненно, одним из важнейших факторов, оказавших громадное влияние на судьбы России, было самодержавие, в последние 300 лет олицетворявшееся представителями царствовавшей романовской династии.
В России неограниченное самодержавие играло огромную роль, ибо, как отмечал еще В. О. Ключевский, законом жизни государств, по тем или иным причинам отставших от вырвавшихся вперед стран-лидеров, является то, что «нужда реформ назревает раньше, чем народ созревает для реформ». В этих условиях роль верховной власти, личностные особенности монархов-самодержцев приобретают особую значимость.
В обширной литературе, посвященной истории Дома Романовых и отдельным царствованиям, нет однозначной трактовки роли самодержцев — преобладают крайние, зачастую полярные точки зрения. Однако, как бы ни относиться к династии Романовых и ее представителям, объективно оценивая наш исторический путь, следует признать, что именно при Романовых Россия стала одной из великих держав мира, с ними связаны ее победы и поражения, взлеты и падения, достижения и политические и экономические провалы, обусловленные в значительной мере нараставшим несоответствием общественного строя задачам времени.
При первых Романовых (см. Россия при первых Романовых) — Михаиле Федоровиче, его отце и соправителе, патриархе Филарете — удалось консолидировать общество и вывести страну из острейшего кризиса Смуткого времени кого времени. В правление Алексея Михайловича значительно повысился авторитет царской власти, которая смогла, несмотря на противодействие, провести церковную реформу и покончить с претензиями верхушки церкви на вмешательство в управление государством. При втором Романове отмирают земские соборы, начинается переход от монархии с элементами сословной представительности к монархии абсолютной, предпринимаются первые попытки пока еще робких преобразований в сфере государственного управления, экономики, военного дела, культуры.
Герб Дома Романовых.
Понадобилось появление на исторической арене одного из самых ярких представителей династии Романовых — Петра I, чтобы с помощью резкого скачка сдвинуть страну, ускорить ход ее развития (см. Петр I и реформы первой четверти 18 в.). Ставший в 1721 г. первым российским императором, царь-реформатор был личностью противоречивой, его деятельность вызывала и вызывает неоднозначную оценку как современников, так и потомков. После смерти Петра I происходит смешение романовской династии с представителями и представительницами преимущественно немецких коронованных семей. Ничтожные потомки северного исполина (так называл А. С. Пушкин ближайших преемников Петра I) оказались не на высоте задач, стоявших перед страной, и не смогли продолжить начатый им курс (см. Бироновщина, Фаворитизм). В годы правления «дщери Петровой» Елизаветы в России зарождаются элементы политики «просвещенного абсолютизма», но лишь Екатерина II оказалась достойной Петра I и сумела осуществить ряд важнейших реформ, завоевав доверие и поддержку российского дворянства. Этого не смог добиться ее сын Павел I, ставший жертвой заговора (см. Дворцовые перевороты).
Галерею портретов русских царей 19 в. открывает мятущийся Александр I, этот, по выражению А. И. Герцена, «коронованный Гамлет», всю жизнь носившийся с идеями уничтожения крепостного права и введения в России конституции, но так и не рискнувший ни встать на путь глубоких преобразований, ни отречься от престола, несмотря на неоднократные высказывания о своем желании освободиться от бремени царской власти, сотрудничавший и с либералом-реформатором М. М. Сперанским, и с реакционером А. А. Аракчеевым (см. Аракчеевщина). Бремя власти, давившее его всю жизнь, в конце концов выдавило из него все либеральные начала и стало причиной глубокой личной драмы (см. Александр I и реформы начала 19 в.).
Император Николай I, занявший престол после смерти брата, был деспотичным и жестким правителем (см. Россия в царствование Николая I). При нем самодержавие достигло своего апогея. Однако при всей непреклонности и преданности старому порядку он вынужден был санкционировать создание тайного комитета, занимавшегося проблемой ограничения и отмены крепостного права, понимая, какой пороховой погреб под государством оно собой представляет. Большое внимание им уделялось кодификации законов, что должно было прикрыть, хотя бы видимостью законности, господствовавший в стране беспредел власти. При общей неготовности общества к радикальным реформам обоих августейших братьев удерживали от каких-либо действенных шагов к преобразованиям сопротивление правящего сословия и страх перед заговорами (убийство их отца — Павла, восстание декабристов), что драматически замыкало круг обстоятельств и обрекало их на реформаторское бесплодие.
Большая алмазная корона, выполненная к коронации Екатерины II.
Оба монарха тем не менее сумели справиться с кризисными ситуациями (Отечественная война 1812 г., восстание декабристов) и обеспечили сохранение самодержавной власти и крепостного права — двух основных опор старого строя.
Те же противоречия характерны были и для Александра И. Получив от отца тяжелое наследство, приняв, как выразился на смертном одре Николай I, «команду не в добром порядке», он был вынужден встать на путь преобразований. Консерватор по своим установкам, не имевший первоначально ни малейшего желания что-либо менять в утвердившемся порядке, новый император под давлением ряда обстоятельств, среди которых едва ли не главную роль сыграло поражение в Крымской войне, решился на фундаментальные перемены (см. Александр II и реформы 60 — 70-х гг. 19 в.).
Символ государственной власти — держава.
Но, сделав крупный шаг в реформировании империи, царь, как бы спохватившись, затем сменил команду министров-реформаторов и начал ограничивать свои собственные начинания. Условия жизни тогдашней России заставляли Александра II одной рукой дарить реформы, пробуждавшие в обществе самые смелые ожидания, а другой выдвигать и поддерживать слуг, которые их разрушали. После ряда покушений революционеров Александр II был убит, так и не успев сделать ни шага к введению в той или иной форме представительного правления.
Александр III, потрясенный насильственной смертью отца, долго колебался в выборе политического курса. В конце концов консервативно настроенные лица из его окружения (К. П. Победоносцев и др.) убедили царя в том, что все зло произошло от преждевременности либеральных реформ его отца, что Россия не дозрела до свободы и что, очевидно, у нее должен быть свой собственный путь развития. Царствование Александра III также отличалось многими противоречиями. С одной стороны, экономика страны, получившая мощный импульс для своего развития, набирала темпы. Император сумел удержать страну от ввязывания в международные конфликты, заслужив признание как царь-миротворец. С другой стороны, его политика в социально-политической сфере была продиктована стремлением к возврату в прошлое. Любопытно, что манифест о его воцарении от 29 апреля 1881 г. во многом почти дословно повторял манифест Николая I от 19 декабря 1825 г. в той части, где речь шла о незыблемости самодержавной власти, данной ему от Бога. Реформы были еще более урезаны, а на ряде важных направлений даже пошли вспять (восстановление ряда дворянских привилегий, укрепление общины и т. п.) (см. Александр III и контрреформы 80 — 90-х гг. 19 в.).
Варяги. Картина художника В. М. Васнецова. 1900-е гг.
В середине 9 в. в районе озер Ильмень и Ладожского оформилось политическое объединение словен, части кривичей и финноязычного населения с центром в Новгороде. Согласно преданию из «Повесть временных лет», племенные старейшины пригласили на княжение варяга Рюрика с братьями Синеусом и Трувором. Потомков Рюрика принято называть Рюриковичами.
Николай II сделал все возможное, чтобы остаться самодержцем, «хозяином Земли русской», как он написал в графе о своем занятии во время Всероссийской переписи населения 1897 г. Лишь под давлением революции 1905 — 1907 гг. император был вынужден пойти на уступки. Призванные им сначала С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпин (см. Столыпинская реформа) немало сделали для того, чтобы создать условия для по возможности безболезненной эволюции старого строя и перехода к конституционной монархии. Но реформы как из-за непоследовательности Николая, так и из-за сопротивления реакционных сил продвигались с трудом, новые проблемы наслаивались на старые, углубляя общественное недовольство. Власти не удалось выполнить свою главную миссию — умиротворить общество. Видимо, все это и стало одной из главных причин фатализма Николая II, того внешнего спокойствия, принимавшегося за равнодушие, которое так бросалось в глаза современникам. В. О. Ключевский, близко наблюдавший жизнь императорской семьи в бытность преподавателем молодого Николая И, считал, что с Александра III и особенно его детей отчетливо прослеживается вырождение династии, что она «не доживет до своей политической смерти, вымрет раньше, чем перестанет быть нужной, и будет прогнана... В этом, — считал он, — и счастье, и несчастье России и ее народа, притом повторное: ей еще раз грозит бесцарствие, смутное время». Предсказания историка сбылись, хотя его точка зрения сегодня не всеми разделяется в полной мере. Но при этом едва ли может быть оспорен тот факт, что последние Романовы оказались не в состоянии удержать Россию на пути развития, альтернативном революции.
Рюриковичами называют киевских великих князей (см. Русъ в 9 — начале 12 в.) и их потомков, обосновавшихся в Смоленске, Чернигове, Ростове, Владимире, Ярославле, Твери, Москве и других русских княжествах в качестве великих и удельных князей.
Личность самого Рюрика, его происхождение объяснялись по-разному. В древнейших летописях это варяг, пришедший в 862 г. в Новгород с братьями Синеусом и Трувором. Наследник Рюрика Олег, спустившийся из Новгорода на юг по пути «из варяг в греки», обманом захватил в плен и убил киевского князя Ас-кольда и сам начал править в Киеве, основав новую династию. Многие ученые отождествляют легендарного Рюрика с реальным лицом — скандинавским конунгом (предводителем) Рё-риком Ютландским, действовавшим в 9 в. на Балтике.
В конце 15 в. варяг Рюрик превращается в потомка римского императора Августа. В «Сказании о князьях владимирских» говорится, что император разделил земли между своими «сродниками», одного из них — Пруса — посадил на Балтике, «от того же зовется Прусская земля». Потомком этого Пруса и был Рюрик, приглашенный новгородцами на княжение.
В этих рассказах много легендарного, устные предания переплелись в них с летописными повествованиями. Однако все русские князья с конца 15 в., когда стали создаваться первые великокняжеские родословия, считали своим родоначальником Рюрика (см. Генеалогия), так же как потомки литовских великих князей назывались Гедиминови-чами, по имени основателя новой династии великого князя Гедимина.
Подобные рассказы характерны для средневековых авторов. Чаще всего призывали править воинов, защитников, справедливого судью — эти качества считались наиважнейшими для средневекового государя. Но иногда, как это было записано в польской легенде о призвании родоначальника древнейшей династии польских королей Пяста, правителем выбирали пахаря, земледельца. Здесь отражались чаяния народа о государе, при котором не будет голода, начнется процветание страны.
Летописные повествования о первых киевских князьях Рюриковичах окружены красочными легендами об Олеге, ходившем завоевывать Царьград, Игоре, княгине Ольге. В них еще не устанавливается степень родства князей с Рюриком. Наиболее красочные повествования окружают правление Владимира Святославича, при котором Русь приняла христианство. Владимир был причислен православной церковью к лику святых.
«Шапка Мономаха» — венец, которым венчали русских царей на царство. Конец 13 — начало 14 в.
Потомки Владимира не только воины, но и правители, обосновывавшие принципы государственности: это Ярослав Мудрый и его внук Владимир Мономах (см. Законодательство феодальной России).
Разраставшаяся киевская княжеская семья пустила корни в Полоцке, Суздале, Смоленске, Чернигове, Турове и других городах, которые в свою очередь становились центрами великих княжеств — Смоленского, Ростовского, Владимирского и др. Так образовались местные ветви Рюриковичей, происходившие от общего предка. Монгольское нашествие и установление в 13 в. новой формы зависимости русских земель от хана (см. Ордынское иго и его свержение) привели к тому, что каждое княжество развивалось самостоятельно, ими правили собственные династии потомков Рюрика.
«Шапка Мономаха» — венец, которым венчали русских царей на царство. Конец 13 — начало 14 в.
В князьях Рюриковичах, живших в 11 — 13 вв., средневековые авторы более всего ценили личное мужество воина и приверженность христианству. И прозвища у князей были соответствующие: Храбрый, Удалой. Князь Святополк, убивший в борьбе за киевский престол князей Бориса и Глеба, стал зваться Окаянный.
Такие качества — воинская доблесть и верность христианству — в начале борьбы с монгольскими завоевателями объединились в рассказе о великом князе черниговском Михаиле Всеволодовиче. Мужественный воин, приехав в ставку хана, отказался выполнить обряды, неприемлемые для христианина, и был убит.
Первые десятилетия ордынского ига способствовали формированию новых качеств, необходимых для правителя, прежде всего дипломатичности. Так, незаурядным дипломатом проявил себя Александр Невский в отношениях с ханом и его послами, приезжавшими на русские земли за данью. Александр Невский как государь искал пути (даже помогая баскакам усмирять народные выступления), которые вели к восстановлению разоренных городов, возрождению ремесел, хозяйства в его княжестве.
Во второй половине 13 в. на первый план выходят княжества и земли, расположенные на северо-востоке (см. Русские земли во второй половине 13 — 14 в.). К тому времени Киев и его округа разорены, галицко-волын-ские, черниговские, смоленские земли постепенно втягиваются в орбиту польских и литовских интересов; в Новгороде и Пскове формируется особый тип государственности, где нет наследственной княжеской власти (см. Новгородская феодальная республика).
Традиции, заложенные великими киевскими князьями, развиваются на ростово-суз-дальских землях, которыми правят князья Рюриковичи. Еще при детях и внуках Ярослава Мудрого здесь были основаны крупные города — Ростов, Ярославль, Владимир, Суздаль, Москва. Но тогда это были окраины территории, осваиваемой киевской династией. В 13 — 14 вв. это уже независимые великие княжества со своими правящими династиями, где титул великого князя и удельные престолы наследуются в кругу одной семьи.
Западные земли, входившие в состав древнего Русского государства (преимущественно черниговские и смоленские), со второй половины 13 в. постепенно включаются в состав Великого княжества Литовского. Русские Рюриковичи, княжившие здесь, должны были признать верховенство литовских великих князей, заключать с ними договоры, где оговаривались условия службы правящего князя великому князю литовскому. Рюриковичи становились служилыми князьями, теряя при этом ряд привилегий. Некоторые Рюриковичи даже изгонялись со своих престолов, уступая место князьям Гедиминови-чам, как это было в Турове, Пинске, Галиче.
В 14 в. число княжеских семей, владевших землями на территории, некогда принадлежавшей единому предку, разрослось. Из когда-то равноправных членов семьи выделяется династия — семья правителя, в рамках которой передается великокняжеский престол, и удельные князья — ближайшие родственники государя. Юридические и политические права других князей Рюриковичей (право суда в собственных владениях, обязательная военная служба, государственные подати и др.) постепенно сужаются, ограничиваются властью великого князя. Этот процесс становится более интенсивным с образованием Русского централизованного государства, когда остается одна правящая династия Рюриковичей — московские великие князья, которые вели свой род от Ивана Даниловича Налиты (г. рожд. неизв. — 1340).
РЮРИКОВИЧИ
(в таблицу включены только те потомки Рюрика,
от которых пошли династии великих князей 11 — 16 вв.)
Особенно пострадали княжеские семьи в годы опричнины Ивана Грозного: некоторые старшие ветви ярославских, суздальских князей, наиболее близких по происхождению к московским Рюриковичам, были уничтожены (см. Иван Грозный и реформы середины 16 в.). В 16 в. многие измельчавшие, обедневшие в своих родовых владениях Рюриковичи теряют княжеские права и титулы, превращаясь в рядовых вотчинников. Особенно много таких семей было среди потомков ярославских, смоленских великих князей. В конце 16 в. со смертью сыновей Ивана Грозного пресеклась московская династия Рюриковичей. После недолгого правления Бориса Годунова и Василия Шуйского, происходившего из старшей ветви суздальских князей, на русский престол избирается Михаил Федорович Романов, чьи предки принадлежали к старинному московскому боярскому роду (см. Династия Романовых).
Главная
